Распятие христиан, мужественно принявших пытки и смерть, оказало воздействие, обратное желаемому. Не только тайные христиане, которых в городе было немало, но и люди, безразличные к христианству, осуждали Ветилия и говорили, что не мешало бы распять тех, кто восстановил против римских законов сельских жителей и довел город до голода.


Вот в это время отряды багаудов и подошли к Августодуну и стали вокруг него лагерем. Несмотря на предпринятые меры, нескольким ремесленникам удалось перебежать к багаудам, и их вожди узнали об обстановке в городе. Аманд и Элиан поняли, что не следует, рискуя жизнями, взбираться на стены с помощью припасенных лестниц. Город сам упадет к их ногам как перезревшее яблоко.

Развязка наступила быстрее, чем они рассчитывали. Утром девятого дня с начала регулярной осады распахнулись Лугудунские ворота и оттуда выбежали люди с обнаженными мечами, знаками и криками показывая, что путь в город открыт.

— Гладиаторы! — крикнул Элиан.

Да, это были гладиаторы прославленной в Галлии Августодунской школы. Элиан, изучавший историю, как-то рассказал Аманду о событиях почти трехсотлетней давности, о мятеже гладиаторов Капуанской школы во главе со Спартаком и что из этого вышло, о том, как несколько лет Рим терпел поражение в боях с гладиаторами.

Слушая Элиана, Аманд недоверчиво покачивал головой.

— Я думаю, что это басни,— сказал он, когда Элиан закончил рассказ.— Я видел стогны гладиаторской школы Августодуна. Наверное, в Капуе были такие же. Как через них переберешься! А если ему удалось это сделать, кто встанет на сторону гладиаторов? Ведь это отпетые люди!