|
|||
Как люди празднуют Рождество
В дни эти празднуют рождественские праздники, Счастливого желая Рождества. Становятся какими-то все важными И празднуют от ночи до утра Богатыми широкими застольями, В руках держа высокие бокалы, Вином игривым доверха наполнены, И чокаясь, что аж за борт плескало. За что же пьют они? Ну как же,- праздник!... Не углубляясь вовсе в смысл его, Ведь нынче модным стало и заразным Всем миром праздновать Христово Рождество. Веселые устраивая ярмарки, Вещей рождественские распродажи. Спешат друг к другу все с подарками, Но о Рожденном и не вспомнив даже. Стараются в дни эти быть учтивыми, Порядочными, вежливыми,добрыми; Но то лишь слов и фраз игра красивая, Потом-все на круги своя: опять все-кобрами... Желают все друг другу в день сей счастья, Высокомерно произносят тосты, А что же празднуют они в сей праздник, Никто не задается тем вопросом. А в этот день Иисус Христос родился Не для того, чтоб миру пировать: Чтоб мир спасти Спаситель воплотился, Для этого Ему пришлось Малюткой стать. Но в центре их вниманья- не Младенец, Рожденный в дивную святую ночь, Которого все предали забвенью, Никто об этом думать не охоч. Для них нет смысла в этом чуде, Свое значенье праздник потерял. Их смысл в одном- в вине и жирном блюде, Их чрево- бог, их чрево- идеал. Пришел, чтоб проложить дорогу, Пришел, чтоб перебросить мост Чрез пропасть, разделившую нас с Богом, Извечный разрешив вопрос. И празднуют без смысла день сей люди, Для них Христос-Младенец мифом стал, Мысль о Христе сердец их не разбудит... И спит народ сей, как и прежде спал. Ничто с тех давних пор не изменилось, Лишь Рождество в календаре Все люди отмечать решили, Решили- с рюмкою в руке. А Он пришел разрушить ритуалы, Разрушить узы мрака и оков, Он хочет, чтоб все люди знали, Что Он рожден не для пиров. Что Он родился для спасенья Всех погибающих сердец, Пришел порвать все цепи тленья, Пришел как любящий Отец. И мост проложен будет чрез Голгофу, Что станет центром всех путей. Из всех- единственной дорогой, Ведущей к вечности людей. О, люди! Примиритесь с Богом, Он- путь, и истина, и жизнь. Не требует от нас он много: Смиренно перед Ним склонись. Скорей Рожденному Младенцу Принесть подарок поспеши-- Свое раскаянное сердце Своей раскаянной души.. |
|
||||
СЕРДЦЕ ДЛЯ СЫНА
Ночь давно... Огарок догорает... Женщина склонилась над шитьём: Золотым узором расшивает Платья дорогого окаём. Не себе – одной богатой даме. Завтра праздник, надо бы успеть. А глаза нет-нет на свечку глянут: На исходе, а в запасе нет. И быстрей, быстрей мелькают пальцы, За стежком торопится стежок. А в углу, под старым одеяльцем, Спит её любимый малышок. Отягчённый бременем заботы, Чтоб ребёнка на руки поднять, Ей, вдове, приходится работать, Даже ночью некогда ей спать. Вдруг – что это? – Нет свечи убогой, Чудный свет по комнате разлит: В одеяние белоснежно-строгом Ангел перед женщиной стоит. Говорит ей: «Поспеши за мною». Двор, калитка, - и они летят Над ночной, притихшею землёю. Опустились в помещенье. склад. Миг – и дверь пред ними уж отверста. Внутрь входя, ей ангел говорит: «Сыну своему любое сердце В этом складе, женщина, бери!» Смотрит, а вокруг сердца людские. «Вот сердца богатых, посмотри, Их не тронут слёзы никакие, Золото звенит у них внутри». – «Нет, знакомы мне сердца богатых. Не хочу, чтоб сын мой был таким, Не хочу, чтоб он, живя в палатах, Причинял несчастие другим». – «Посмотри, вот каменное сердце, С ним на свете долго можно жить; В нём волнения и чувства – редкость, Их нельзя ничем расшевелить». – «Нет, не надо». Долго так искала Сердце сыну бедная вдова. И каких сердец там не лежало! – Даже закружилась голова: Золотые, медные, стальные, Деревянные и из земли, Глиняные, даже восковые – Никакие ей не подошли. Перебрав сердец различных груды, Подходящих так и не найдя, Ангел Божий показал ей в угол, К выходу почти что подойдя. Там лежало сердце... Что же это? Что – она сама не поняла: Там лежало сердце всё из света, Неземной краса его была! В этом сердце отражалось небо, В нём слились все отблески души. «Чьё оно? – вдова спросила. – Мне бы...» «Христианина», - раздалось в тиши. «Дайте мне! Его я выбираю». Но... Молчанье ангела в ответ. «Дайте мне! Прошу Вас, умоляю! Лучше и прекрасней сердца нет!» - «Трудно с ним... В нём звуков неба много, Знает это сердце скорбь людей. Но гонимы на земле жестоко Те, кто в небе получил удел. Вспомни мать, которая стояла Не у трона славы – у креста, Душу ей оружие пронзало. Ты согласна рядом с нею встать?» «Но ведь сын её воскрес, не так ли?» - «Да, воскрес, однако на земле Он испил страдания не каплей – Чашей полной, с кровью на челе. А за что? – За то, что возлюбил Он Так, как не любил ещё никто. Вот за что Его толпа убила На кресте. Согласна ль ты на то?» «Сын мой тоже, как и Он, воскреснет?» - «Да», - ответил ангел ей опять. «Сыну я хочу такое сердце!» - С твёрдостью проговорила мать. Вдруг исчезло чудное виденье... И хоть много лет прошло с тех пор, Мать хранит в святом благоговенье В своём сердце этот разговор. Вырос сын и стал христианином. И за то, что людям правду нёс, Был он попираемым, гонимым, Но в страданьях рядом был Христос. Мать есть мать. Она переживала, Плакала, молилась в час ночной, Но её до смерти утешало Слово это: «Сын воскреснет твой». * * * * * * * * * Евгений Сальников |
|
||||
-5-
Под звуки мелодий джазовых, Пропитанный алкоголем, Забыл об отце и Лазаре, О боли людской и горе. . Потоптаны и разрушены Тобою закон и правда, За всё это ты заслуженно Страдаешь в темнице ада. . А тот, кто страдал без милости, Чьи раны от боли ныли, По принципу справедливости, В раю отдыхают ныне. . Хотя созидают лазеры, Хотя расщепляют атомы, Страдают, как прежде Лазари, Живется легко богатым. . Скорбят, находясь под бременем Физическим – христиане. Но все до поры, до времени, До отдыха в Ханаане! . Сын Божий и Человеческий Для Церкви готовит место, Нас ждет в лучезарной вечности, Иерусалим Небесный! . Все улицы там из золота. Ворота – отборный жемчуг, Там нет ни проблемы голода, Ни горем убитых женщин. . Туда не войдут нечистые, Туда не пускают лживых, Всех тех, кто порочит истину, Во имя любви к наживе. А нищих, одетых в рубище, Отверженным здесь страдальцам, Но Бога и братьев любящих, Даны там права гражданства. . Пусть мир нам сплетает тернии, Наш путь к неземной отчизне, А смерть – лишь приобретение Блаженства в загробной жизни. А.П.Савченко |
|
||||
-4-
Забыл об отце и матери, Забыл на земле, до ада. Но вслушаемся внимательно В ответ Авраама: «Чадо! . Ребенок, замашки барские, В аду не имеют место, Наивен ты, ибо баснями Тебя начиняли с детства. . Прошло, что так заманчиво Текло на земных пирушках Здесь нет уже больше мальчиков, Лакеев на побегушках. . Тебя атеизм воспитывал В безрелигиозном духе, Внушая: В аду с копытами, Рогатые бродят духи. . С козлиными мол бородками, Они десять шкур срывая, Пользуясь сковородками, В смоле атеистов варят. . И эти карикатурные Рисунки о том, что будет, Внушали тебе культурные, Как внешне казалось, люди. . А ты над восторгом маялся: - Откуда же я бабуся? Тебе отвечали: Аисты. Затем, что нашли в капусте. . Со временем эволюцию, Гипотезу обезьянью, Бессовестную и куцую, Вдолбили в твое сознание. . В Отца всех людей не веруя, Ты верил, как говорили, Что люди продукт материи И родственники гориллы. |
|
||||
-3-
Когда-то резвился весело Он день пропивая каждый, Теперь в коллективе с бесами, Терзался в аду от жажды. . Расставшись с эстрадной музыкой, Друзьями, вином, развратом, Богач стал несчастным узником, Зловещей темницы ада. . Когда беспробудно пьянствовал, Не думал о том богатый, А здесь обнаружил явственно, Геенны координаты. . В Писании кратко сказано, Поднявши глаза увидел, Богач Авраама и Лазаря Которого так обидел. . Вопит он впадая в панику: «Прошу, Аврааме, отче! Хотя бы водички, капельку Язык мой страдает очень! . Язык, что кричал: Фанатики! Забитые! Мракобесы! Теперь лишено романтики, Мое роковое место. . Я шел отвергая истину Дорогою эгоизма, И требую не амнистии А скромного гуманизма. . Во имя любви и жалости, Сочувствуя горькой доле, Пошлите, отец, пожалуйста, Хоть Лазаря за водою!» . Вы слышите как почтительно Богач обратился? Очень! И вспомнил земных родителей, Которых ценил не очень... . Быть может он звал их предками, Отсталыми стариками, И как говорят не редко им, Давал вместо хлеба камень. |
|
||||
-2-
Но душу страдальца Ангелы Уносят в обитель рая Богач, расставаясь с благами Мучительно умирает. . Вдохнуло в лице сугробами И стала от смерти стужа, Посмертная жизнь загробная В душе вызывала ужас. . Собрались вокруг наследники Его утешая нудно, Текли на часах последние, Трагические минуты. . Постель обступили медики Из лучших мужей ученных Глаза богача заметили, Невидимых духов черных. . Почувствовал плохо он Себя, задрожал от страха. И.., после роскошных похорон Стал жалкою кучей праха. . С безбожниками, богатыми, Сказать если откровенно, Бывает; тела – на атомы, А души идут в геенну. . Становятся люди книжными, Богатыми, в смысле значит, Не интересуясь ближними О нуждах других не зная. . Такого простого Лазаря, Чьи раны собаки лижут, Взирая с позиции разума, Они не считают ближним. . Как жаль, что так мало пишется, О Боге, и о Голгофе, И нищим на грешных пиршествах, Увы, достаются крохи. . Объятый большими планами, Презревший людское горе, С диаволом, в адском пламени, Богач оказался вскоре. |
|
||||
Богач и Лазарь.
/поэма/ Богач позабыв Создателя Служил сатане и миру, И пиршествовал блистательно Одетый в греха порфиру. . Забыл про Отца и ближнего Про Лазаря и про нищих Хотя оставалось лишнее От преизобильной пищи. . Богач отрицал в безумии Всё то, что не видел глазом. Со временем оба умерли Богатый и нищий Лазарь. . Со временем стали трупами Ведь мы на земле не вечны. И Лазарь – покрытый струпьями И этот богач беспечный. -1- |
|
||||
А хитрый мир молвил, галантно пред ней поклонившись:
- "Не будет вреда от веселья твоим милым детям: Невинных забав череда - это путь - не погибших!" И Церковь на руку его оперлась, не ответив. И вот - улыбнулась, болтать начала, рвать цветочки И под руку с миром пошла, ни о чем не волнуясь, А тысячи тысяч бессмертных душ падали точно В ужасную бездну, Небесный Град Божий минуя. - "Твои проповедники слишком стары, примитивны" - Веселый и старый твердил мир с насмешкой упорной. - "Они напугали детей моих баснями лживыми И я не хочу, чтоб они им внимали покорно Они проповедуют труд, и страданья и боли, И Крест, на котором распяты должны быть навечно Мир, плоть, и страсти, грехи и сомненья. И славу венца, что сияет, и Бога, что дарит всем вечность. Пошлю я тебе проповедников лучшего толка - Веселых и бойких, живых и отчаянно смелых, Которые скажут (как хищные, злобные волки): - "Живи, как придется, а после - ждет Небо, наверно?!" Итак, мир наполнил дом Церкви иным богословьем, Талантливо, опытно ад - удалившим из речи, А старых мужей, что несли весть Креста - все сословье, Убрал он от кафедр, изгнав их из Церкви навечно. Сыны Церкви шли сердце к сердцу с сынами мирскими И только Господь, что взирает с Небес неустанно Кто знает сердца - разделить мог духовных с плотскими, А праздная Церковь сидела, твердя постоянно: - "Богата, богатство растет - я ни в чем не нуждаюсь, Мне нечего делать, лишь петь, танцевать и смеяться!" Коварный мир, слыша ту речь в тишине, в стороне улыбаясь Насмешливо молвил о той, что успела, к несчастью, зазнаться: - "О, Церковь! Прекрасная Церковь, Невеста Христова! Ты пала и срам твой - гордыня и превозношенье И как ты поднимешься, праздная, к Господу снова? И в чем ты найдешь для себя и детей утешенье? К седалищу милости Ангел Небесный подходит, Со вздохом и скорбью он имя ее повторяет, Святые умолкли петь гимны, и радость уходит, Стыдом покрываются головы жителей Рая. И глас из молчанья небес долетает на Землю От Бога, сидящего в славе Своей на престоле: - "Я знаю дела твои, всем Я словам твоим внемлю, Не знаешь, ты в гордости истинной, собственной доли: Нага ты, слепа, и нища, и несчастна - негодна Прозри и покайся в грехах, а иначе - суд грянет Я вычеркну имя твое с осужденьем Из Книги Моей - и смерть для тебя вдруг, внезапно настанет!" Матильда Эдвардс |
|
||||
ЦЕРКОВЬ И МИР
Где время течет как поток, унося наши боли Шли Церковь и мир вдалеке друг от друга. Мир песенки пел легкомысленно, жизнью доволен, А Церковь - торжественный гимн возносила в недуге. - "Приди же ко мне! Руку дай, и пойдем в жизни вместе!" Ей мир прокричал, развлекаясь беспечно, Но верная Господу Церковь подобно невесте Лишь спрятала руку в любви ко Христу бесконечной, Торжественно молвив: "Руки не подам никогда я, С тобой не пойду путь, который тобою предложен, Твой путь - это вечная смерть без сияния Рая, Слова твои лживы и Бог для меня всех дороже!" - "Ну ладно, тогда подойди и иди ко мне ближе" - Сказал, добродушно он маску себе надевая, - "Ведь путь, что иду я, хорош и приятен - не выжжен И солнце на нем непрестанно на небе сияет, А твой - каменист, и тернист, и для ног твоих грубый, Мой путь так широк, и так гладок, и так он спокоен, Усыпан цветами, камней драгоценных здесь груды. Твой путь - это слезы и боль, моего он, конечно, ж не стоит. Вот видишь? Тропинка моя широка и прекрасна, Врата высоки и широки их крепкие двери Здесь места двоим пилигримам идти ежечасно Хватает бок о бок! Забудь про печаль и потери!" Смущаясь немного, приблизилась Церковь к злодею И руку свою белоснежную молча вручила, А лживый мир, руку схватив, прошептал ей: - *"Не смею Поверить я в то, что меня ты собою почтила! Но платье твое слишком скромно и мне не по вкусу, Дам бархат богатый и шелк для прекрасного стана, И жемчуг с бриллиантами, чтобы украсить искусно Прическу твою - чтоб меня услаждать неустанно!" На белое скромное платье взглянула неспешно И взгляд на сияющий мир Церковь вновь обратила, А мир изогнул свои губы в надменной усмешке, Но Церковь, краснея, ничуть от того не смутилась: - "Согласна сменить свое платье на эти одежды!" С любезной улыбкой ответила Церковь довольно И тут же исчезло то чистое платье, что прежде Носила она, и ей дал вдруг мир одеться привольно: Прекрасный атлас и шелка, что играют от света, И жемчуг, и розы, и золото вмиг появилось, И волосы множеством локонов яркого цвета На плечи и лоб, с головы не спеша, заструились. - "Твой дом слишком скромен и прост и до боли обыден" Сказал старый мир, гордо голову вскинув - "Построю тебе дом приличный, чтоб был всем он виден: Ковры и портьеры, и мебель тебя не покинут!" И создал мир Церкви роскошный сияющий замок - Сиянье его ослепляло в любую погоду, Сыны с дочерями в нем жили с беспечною мамой, Одетые в пурпур и золото - славу народов. Там ярмарки были и были у них представленья - И все дети мира на них приглашаемы были. Смех, музыка, шутки, пиры и страданий забвенье - Забыв о молитве - на месте молитвы - явили. Слуга милосердия - Ангел ту Церковь отвергнул И ей прошептал: "Я грехи твои вижу и знаю" И Церковь со вздохом пред Богом как-будто поверглась Детей от веселья своих для молитв собирая, Но дети - играли и пили на скачках и в барах, Другие - плясали, избрав вечеринки и бал, Иным эта весть показалась безумной и старой, И Ангел ушел от нее, ждать конца он не стал. |
Powered by vBulletin® Version 3.8.6 Copyright ©2000 - 2011, Jelsoft Enterprises Ltd. Перевод: zCarot |