Сколько раз я пыталась серьезно поговорить о делах, о жизни, о вере... Сын уходит от общения, замыкается, ускользает, как закодированный. Иной раз даже зло берет, хочется взять за плечи, встряхнуть как следует и закричать: «Да посмотри же в глаза мне, да очнись, что же ты несешь такую несвязную галиматью, да послушай ты сам себя, что ты говоришь?» — А глаза напротив — то стеклянные, то убегают от моего взгляда. Холодно и страшно. Уже не хочется кричать. Ужас парализует меня.
|