ОСНОВЫ ДУХОВНОЙ ЖИЗНИ В ПРАВОСЛАВИИ.
 

Как приготовиться к посещению храма
«Если понять, что содержание храма — это та тишина, та глубина, в которой находится Бог, то понятно делается, почему человек, идущий в храм, еще только пускаясь в путь, настроен так, как он не бывает настроен, когда идет на работу или в гости. В храм собираешься с того момента, когда просыпаешься и знаешь: я иду на встречу с Живым Богом. И одеваешься по-иному, и готовишься по-иному, и стараешься, чтобы разговоров лишних не было, чтобы ничто недостойное не рассеивало той глубины, в которой только и можно пережить содержание храма. И по дороге идешь серьезно; идешь, как на встречу с очень значительным или с очень любимым человеком, не рассеиваясь пустыми мыслями…
Когда доходишь до самого храма, останавливаешься на мгновение: это дом Божий, это Божий удел. И крестишься перед ним не только на икону, которая видна, но и на самый храм: это место селения Божия. Вступая в него, мы говорим: Вниду в дом Твой, поклонюся ко храму святому Твоему во страсе Твоем. И, переступив порог, останавливаешься, не спешишь никуда, стоишь мгновение, потому что ты вошел в удел Божий. Всё это пространство, всё это место посвящено Богу в мире, который Его отрицает, который Его не знает, в мире, где у Него нет ни места, где главу преклонить, ни гражданства, ни права жительства. В храме Он дома; это место, где Он у Себя и принимает нас как хозяин; это святое место, куда можно вступить только с такими чувствами, которые достойны и самого человека, и Бога, на встречу с Которым идешь. И поэтому человек кладет на себя крест: Во имя Отца и Сына и Святого Духа… Я вошел в Божий удел во имя Божие, я не принесу в этот удел ничего недостойного Его. Вернее, все, что недостойно, должно быть здесь очищено, омыто покаянием и обновлением души».
(Антоний, митрополит Сурожский. Войду в дом Твой… Клин: Христианская жизнь, 2002).

Внешний вида пришедшего в храм должен соответствовать и времени, и месту. Главное в одежде — чтобы она не смущала никого и не привлекала к себе пристального внимания. Мужчины должны быть без головного убора, а женщины с покрытой головой (в сельском или провинциальном храме лучше быть в платке, в большом городском приходе допустимы и шляпки, шапочки, но ни в коем случае не экстравагантные). Недопустимы шорты, очень нежелательна спортивная одежда у мужчин (вы же не придете в такой на официальный прием и или на работу в офис — почему же допускать это в доме Божием?). Женщинам надо надеть юбку или платье, причем по возможности ниже колен и без вызывающих разрезов, благодаря этому вы будете себя чувствовать свободнее и избежите нареканий со стороны, лучше впишетесь в среду. Это довод для начала, а позже придет ощущение органичности такой одежды и ее красоты.
Приходя в храм, женщины должны свести к минимуму декоративную косметику, а губную помаду вообще не использовать — иначе вам просто нельзя будет приложиться к иконам, на которых помада оставляет следы, катастрофически разрушающие красочный слой. Возможность поцеловать икону или иную святыню — это ведь тоже свобода для вас.
«Человек, который внимательно смотрит за состоянием своей души, обязательно заметит, что и от одежды зависит его поведение, мысли, пожелания. Строгая одежда ко многому обязывает. Это отмечали многие святые отцы. К тому же ваш неприличный внешний вид может вызвать нарекание и соблазн со стороны окружающих. А вам известно, что «горе тому человеку, от которого приходит соблазн». Есть вещи, которые подчас не стоит доказывать, как не стоит доказывать в математике аксиому. Впрочем, если вы просто не хотите принимать эту аксиому, убедить в ее истинности вряд ли представляется возможным. И тогда человек будет продолжать убеждать себя в том, что в храме можно быть и голым».
(Иеромонах Амвросий (Ермаков), Сретенский монастырь. Москва).

обычай Прощеного Воскресения возник у монахов и был связан с жизнью в общежительном монастыре. Живые люди, тем более близкие, в непосредственном общении просто не в состоянии быть только любезными, только обходительными и тем более, только любящими. Все равно где-нибудь что-нибудь не получается. А Чин прощения очень здорово раскрывает людей и сближает их.
Приложив некоторое духовное усилие, мы можем привычные отношения наполнить живым содержанием, углубить и освежить их. Этот обычай – замечательный повод распутать всяческие клубки, устранить недоразумения, наконец, выпрямить свои пути. А что касается недостатка искренности, то тут применим старый аскетический принцип: если не получается совершенно искренне просить прощения, значит проси как можешь, только старайся. А уж Господь не оставит благого намерения без помощи

Как правильно перекреститься
Еще на подходе к храму принято налагать на себя крестное знамение — креститься.
Крестное знамение — наше свидетельство о распятии Христовом; оно во всех обстоятельствах жизни употреблялось еще первыми христианами. Этот священный и страшный знак исполнен великой силы, и употреблять его следует четко, внимательно, без малейшей небрежности.

Три первых пальца правой руки (большой, указательный и средний) складывают вместе, в знак нашей веры в Единую и Нераздельную Пресвятую Троицу. Безымянный палец и мизинец пригибают к ладони, что знаменует два естества Господа Иисуса Христа (что он есть истинный Бог и ис¬тинный Человек).
Теперь тремя сложенными пальцами со словами «Во имя Отца…» мы прикасаемся ко лбу, в знак освящения ума, затем, со словами «…и Сына…» — к низу груди (и даже чуть ниже груди, к области пупка, чтобы начертанный на теле крест получился пропорциональным, а не «перевернутым») в знак освящения сердца, затем, со словами «…и Святаго Духа!» — к правому и левому плечу, в знак освящения дел рук наших и всех телесных сил. Наконец, опустив руку и поклонившись, говорим: «Аминь».
Налагать на себя крестное знамение следует так, чтобы чувствовать прикосновение собственной руки (а не «крестить воздух»), а поклон полагать лишь после того, как прикоснулись к правому и левому плечу (не «ломая крест» до того, как он начертан). Опустив руку, совершаем поясной поклон, потому, что только что изобразили на себе Голгофский Крест, и поклоняемся ему.
Крестное знамение сопровождает верующего повсюду. Мы крестимся, вставая в постели и ложась спать, выходя на улицу и входя в храм; перед едой крестимся сами и осеняем крестным знамением пищу. Крест Христов освящает собой всё и вся, и поэтому изображение его верующим на себе спасительно и душеполезно.

Как войти в храм
Перед входом в Храм находится икона Иисуса Христа, которая говорит о том, что место это — свято. Оно, — по слову Господа нашего Иисуса Христа, — есть дом молитвы. Поклонившись перед ней и, не спеша, трижды осенив себя крестным знамением, человек входит внутрь храма и попадает в область, в которой живет и действует Живой Бог. Здесь нужно повторить то же самое, то есть трижды осенить себя крестным знамением со словами: «Боже, милостив буди мне грешному» (по возможности чувствуя и понимая произносимые про себя слова). Затем, не нарушая глубокой тишины, мы проходим к иконе, которая находится посередине храма (это либо икона Христа, либо икона празднуемого события). Подойдя к иконе, и снова трижды перекрестившись, ее целуют. Но для многих людей, особенно вновь пришедших, эти действия непривычны и потому неестественны. При отсутствии живого чувства внешние знаки почтения иконе могут быть отложены на более поздний срок.

«В храм человек входит через притвор. Притвор — это не только дверь, но и небольшое пространство между ней и самым храмом. Теперь это место стало проходным; но в древности притвор играл громадную роль. В притворе стояли те люди, которые еще не были крещены (их называли оглаше/нными), и те, кто был исключен из церковного общения: кому нельзя было причащаться, потому что они нарушили какие-то основные правила христианской жизни…
Оглашенные — это люди, которые услышали проповедь, услышали о Христе, до которых дошла эта весть, дошел голос (откуда и слово “оглашенные”) и которые зажглись интересом или верой. В этом отношении притвор тем архитектурно интересен, что он закрыт в сторону церкви и открыт в сторону улицы, то есть он открыт всему миру. Все, кто только услышат о Христе, все, у кого дрогнет сердце, у кого вдруг появится живой интерес, могут туда прийти; но там они должны были бы оставаться. Теперь мы этого не делаем, но в древности это соблюдалось строго. В храм вступали не через дверь, а через крещение, и пока человек не был крещен, он оставался в притворе. Но для того, чтобы люди могли молиться, часть службы совершалась при открытых дверях, так что стоявшие в притворе могли слышать ту часть богослужения, которая была поучением.

На стенах притвора часто изображались сцены Страшного суда, суда Божия над грешной душой; притвор был местом, где человек стоял перед судом своей совести. Чтобы сказать: Да, я каюсь во всем, в чем я недостоин и себя, и ближнего, и надежды, которую люди на меня возложили, и той красоты, которую Бог создал во мне, и Самого Бога; люди стояли и осознавали это. И когда их покаяние созревало, когда они были готовы, они могли вступить в храм через крещение.
Но в притворе стояли и те, кто после крещения нарушил какую-либо основную христианскую заповедь. Отлучались от Церкви, в сущности, люди, которые нарушили абсолютным образом закон любви. А именно: человеку, отрекшемуся от Бога и от Христа публично, не было уже места среди тех людей, которые жили Христом и верой.Человек, который убил своего ближнего, то есть проявил предельную нелюбовь, отсутствие всякого сострадания и любви — должен был выйти из храма. И, наконец, люди, которые совершили прелюбодеяние, то есть вторглись в чужую любовь, разбили существующую любовь, уничтожили эту святыню — тоже лишались места в Царстве, где господствует только любовь. Вот они оставались в притворе до момента, когда время их покаяния пройдет, когда они будут обновлены этим покаянием.