Тема N39 ТВОРЧЕСТВО ЮРИЯ КАМИНСКОГО
 

* * *
Я,блудный сын,не по дорогам
Бродил,мирскою славой жив,
Скитался я,враждуя с Богом,
В потомках собственной души.
Не укрепленный Божьим страхом,
Но опьяненный медью труб,
Осыпаться готовый прахом
С моих,не то поющих губ.
Но мудр Господь,меня пытая
Долготерпением Своим,
Свое лицо я обретаю,
Пав на лицо свое пред Ним.
Как будто заново рожденный,
Увидел я сиянье звезд
Душой коленопреклоненный
И,значит,вставший в полный рост.
Я ослабевшим был и хворым,
Но,слава Богу,как орел,
Я взмыл к порогу,за которым
Я,умиравший,жизнь обрел.

Стена плача
(Юрий Каминский) -

Однажды, может, повезет и мне:
Меня в Израиль приведет дорога,
И я оставлю в трещине в Стене
Записку, адресованную Богу.
Ни злата не хочу, ни серебра —
Вселенского прошу я Самодержца,
Чтоб каждый день я с острия пера
Снимал свое измученное сердце,
Чтоб дождь слепой я брал в поводыри,
Чтоб свежесть слов обветривала губы,
Чтоб золото чуть брезжущей зари
На медные не разменял я трубы.
Мне ни портфель, ни кресло не нужны,
Но в синем небе — голубая Вега,
Но шорох набегающей волны,
Хранящей запах Ноева ковчега,
Но с солью хлеба черного ломоть,
Но свет, живущий при любой погоде,
И древняя Стена, куда Господь
За нашими записками приходит.

Звезда Давида

(Юрий Каминский) -

Замерев у ракиты, над гладью пруда,
Чую я сквозь рубашку из твида,
Как мне в спину падучая ткнулась звезда,
Обернувшись звездою Давида.
И, набухнув горячечным желтым огнем,
Мое тело в мишень превратила...
Ухмыляется в душу мне ночью и днем
Новоявленный с тростью Аттила.
Вот сейчас он поднимет свой шмайсер, и мне
Не укрыться от плети свинцовой,
И звезда, что горит у меня на спине,
Вмиг взорвется звездою сверхновой.
И шепнул я себе, чуть раздвинув уста:
"Выше голову, духом свободный,
Чтоб взошла с твоих острых лопаток звезда,
Для кого-нибудь став путеводной".
Выжил я! Но за тех, кому больше не жить, —
Все равно: за портного ль, за графа, —
Каждый день, до скончания дней выходить
Мне один на один с Голиафом.

Благодарю Тебя, Господь

Благодарю Тебя, Господь,
За этот вставший за холмами
Рассвет — как вечности ломоть,
Так пахнущий пятью хлебами.
Благодарю Тебя за дни,
Когда узнал я тяжесть длани
Твоей… Не ноше ли сродни
Она той самой, что не тянет?
Спасибо, Господи, за дом,
Так и ставшей полной чашей,
Спасибо за июльский гром,
До потолка жилище наше
Наполнивший дыханьем трав…
От этих трав, подмявших дали,
Встававших из любых потрав,
Стальные косы увядали.
И пусть Ты был со мною строг,
Уча меня воде и хлебу, —
Ты умалится мне помог,
Чтоб смог приблизится я к небу.
Юрий Каминский

Божье терпение

Бесконечность Вселенной сегодня смешна,
Даже где-то наивно убога,
Ибо может легко затеряться она
В бесконечном терпении Бога.
Не испытанной крепостью-домом моим
И не душеспасительной ложью, —
Грешник, жив я еще потому, что храним
Бесконечным терпением Божьим,
Потому, что святое волнение в крови
Поднимая, дорогой прозренья
Нас ведет от Голгофы до вечной любви
Бесконечное Божье терпенье.
Но не ведаю я, в сердце чувствуя страх,
Где терпенье закончится Божье,
Может, где-то в иных, отдаленных веках?
Или там вон, за скошенной рожью?
Юрий Каминский

Я глаза поднимаю к небесному своду ,
Словно за волосы поднимаю себя
В голубые поля, где в любую погоду
Белокрылые ангелы в вечность трубят.
До чего ж высоко! Можно вмиг заблудится
В беспредельном пространстве, уже не земном,
Может быть, потому, что сюда даже птица
Долететь не смогла бы… И в сердце моем
Слышу я, как сердца чьи-то честные рвутся,
Но вот с небом не стали они заодно,
Потому что, увы, и о небо споткнуться
Можно, если бывает с овчинку оно,
Если ты предпочел Слову Божьему святцы
И живешь только праздником очередным,
Если ты не сумел выше неба подняться,
Чтобы пасть на колени пред Богом живим.

Юрий Каминский

Вера, надежда, любовь


Когда вдруг в голову ударит кровь,
Сию минуту требуя возмездия,
Пускай надежда, вера и любовь
Во мраке гнева вспыхнут, как созвездие.
И, замиряя яростных врагов,
Любовь отдать готовых на заклание,
Пусть ржавое железо желваков
Оплавится слезами покаяния.
И пусть лукавый, маскируя ад
Под кущи рая, смять нас не пытается,
Поскольку сила истинная, брат,
Не сталью ратной — верою питается.
И даже, если мне не повезет, —
Смыкая тяжелеющие вежды,
Услышу я, как мне Господь шепнет:
«С тобою вместе не умрет надежда»
.
Юрий Каминский

Камо грядеши?
(Валентине)

Я полем шел. Пшеничный колос
Про хлеба сдобного ломоть
Шептал мне вслед. И был мне голос:
«Куда идешь?» К Тебе, Господь!
Теперь — к Тебе. Душа устала
Ходить кругами каждый миг,
Петлять ей больше не пристало.
Теперь — к Тебе, и — напрямик.
И если где-то в сердце ропот
Живет, сомненьями храним,
Что ж, человек я, а не робот —
Дай силу мне остаться им.
Чтоб, как истлевшую одежку,
Соблазны мира — за порог
И на вопрос: «Куда идешь ты?» —
Я б выдохнул: «К Тебе, мой Бог!»

Юрий Каминский

Божья воля

Это миру ведомо от века,
Может быть, от самой первой боли,
Что железной воле человека
Не ужиться с вечной Божьей волей.
Сколько раз без устали помпезной
Речью в наши уши барабаня,
Человек сгибал своей железной
Волей человека в рог бараний.
Чтобы тот, томясь от мук телесных,
Знал, живя в душевном непокое:
От железной воли до железных
Кандалов, увы, подать рукою.
И не росы серебрятся в поле —
У земли спина от страха взмокла:
Не железная ли чья-то воля
Вновь над ней висит, как меч дамоклов?
Погружаю очи в свод небесный,
И слова летят над спелой рожью:
«Никакой, тем более железной,
Мне не надо воли, кроме Божьей».

Юрий Каминский

Камо грядеши?

Я полем шел. Пшеничный колос
Про хлеба сдобного ломоть
Шептал мне вслед. И был мне голос:
«Куда идешь?» К Тебе, Господь!
Теперь — к Тебе. Душа устала
Ходить кругами каждый миг,
Петлять ей больше не пристало.
Теперь — к Тебе, и — напрямик.
И если где-то в сердце ропот
Живет, сомненьями храним,
Что ж, человек я, а не робот —
Дай силу мне остаться им.
Чтоб, как истлевшую одежку,
Соблазны мира — за порог
И на вопрос: «Куда идешь ты?» —
Я б выдохнул: «К Тебе, мой Бог!»

Юрий Каминский