Просмотр полной версии : В помощь кающемуся.
Исповедь - это Таинство покаяния.
*Покаяние - это, во-первых, раскаяние в содеянных грехах, и, во-вторых, решимость не повторять их более. Таким образом, покаяние - это процесс перемены ума, очищения сердца и задания направления воли ко Христу.
*Христос дал власть священнослужителям отпускать грехи и свидетельствовать о покаянии: "...как послал меня Отец, так и я посылаю вас... кому простите грехи, тому простятся, на ком оставите, на том останутся..." (Ин. 20,21-23).
Чтобы исповедь шла и совершалась более удовлетворительно, попробуйте записывать все, что лежит на совести, и, приступив к духовному отцу, попросите пересказать ему все записи.
* После этого, если он пожелает еще о чем-либо спросить вас, спросит, или вы сами предложите ему это сделать.
* Действуя так, вы всегда будете отходить от аналоя, как скинувшая с себя все вяжущие одежды.
* Свт. Феофан Затворник
Зачем нужна исповедь?
Зачем мне куда-то идти (хотя бы и в церковь) и кому-то рассказывать о себе постыдные вещи (хотя бы и священнику)?
По-моему, Бог меня и дома услышит.
Исповедь нужна нам для того, чтобы спастись от смерти.
Не будет исповеди - не будет покаяния.
Не будет покаяния - не будет прощения.
Не будет прощения - не будет спасения.
Не будет спасения - будет вечная смерть.
Настоящая. Как у атеистов.
К сожалению, все мы - грешники. Нравится нам это или нет, но следствием греха является смерть. Однако Господь может нас спасти, если мы раскаемся в грехе и попросим спасения. Если не попросим, Господь не сможет помочь, потомучто от нашего создания Он даровал нам всесовершенную свободу *и не может нас спасти против нашей воли.
Покаяние - это тот поворот жизни, оборот мыслей, перемена сердца, который нас обращает лицом к Богу в радостной и трепетной надежде, в уверенности, что хотя мы не заслуживаем милости Божией, но Господь пришел на землю не судить, а спасти, пришел на землю не к праведным, а к грешным.
Покаяние должно начаться именно с этой надежды на любовь Божию и вместе - подвигом, мужественным подвигом, когда мы себя самих принуждаем жить так, как надо, а не так, как мы жили до сих пор. Без этого и Бог нас не спасет; потому что, как говорит Христос, не всякий говорящий "Господи, Господи", войдет в Царство Божие, а тот, кто принесет плод его.
Покаяние начинается с того, что вдруг в душу нас ударит, заговорит совесть, окликнет нас Бог и скажет: "Куда идешь? К смерти? Того ли ты хочешь?" И когда мы ответим: "Нет, Господи, - прости, помилуй, спаси!" - и обратимся к Нему. Христос нам говорит: "Я тебя прощаю! А ты - из благодарности за такую любовь, не по страху, не ради того, чтобы себя избавить от муки, а потому что в ответ на Мою любовь ты способен на любовь, начни жить иначе...".
Когда мы думаем о покаянии, нам всегда представляется темная или серая картина скорби, сжатого сердца, слез, какого-то неизбывного горя о том, что наше прошлое такое темное и недостойное: недостойное ни Бога, ни нас самих, ни той жизни, которая нам предложена. Но это только одна сторона покаяния или, вернее, это должно бы быть только одно мгновение. Покаяние должно расцветать в радость и в подвиг.
Без этого покаяние бесплодно, без *этого то, что могло бы быть покаянием, превращается в раскаяние - бесплодное и, часто, такое, которое убивает жизненную силу в человеке вместо того, чтобы её возбуждать и обновлять.
Когда в результате углубленного размышления над собой и над Евангелием и над путями Божиими мы оказываемся перед лицом своего греха, своей неверности высокому нашему призванию, конечно, вонзается в наше сердце острая боль, стыд: глубокий стыд о том, что мы так далеки от того, чем могли бы быть, так непохожи на то, что задумал Бог, когда Он нас сотворил. Но это должно быть только побуждением к тому, чтобы начать жить по-ново-му. Да, надо остановиться на прошлом, надо вглядеться без всякой пощады к себе в темные стороны своей жизни, и мыслей своих, и движений сердца, и в желания, и в поступки, и в отношения.
Все надо видеть, что только доступно взору, и на все отзы-ваться честно; принять стыд до конца, принять боль до конца, не искать себе извинения, чтобы боль стала менее острой, чтобы не сгореть от стыда. Только если пережить свой позор со всей возможной, всей доступной нам силой, можно оторваться от того, чем этот стыд вызывается.
Если же стараться хоть отчасти, хоть сколько-то смягчить очертания своей греховности, сделать свой позор более приемлемым (хотя бы тем, что мы говорим о себе: "Грешен, как все", или: "Как же я мог иначе поступить!?"), если только мы стараемся заглушить в себе эту боль, то покаяние делается для нас невозможным. Потому что только от сознания ужаса, убийственной силы греха, от стыда перед тем, что я недостоин самого себя - мы можем найти силу вырваться из этого плена; пока этот плен выносим, мы в плену останемся.
И вот это - момент, когда завершается процесс покаяния. Грех совершен, падение имело место, человек опозорил себя вконец; его совесть, взор Господень ему об этом сказали. И он отозвался на этот взор и на суд совести ужасом отвращения к себе, плачем. А теперь его восстанавливает Божия любовь. Самому себе простить невозможно. Право на прощение никто никогда не зарабатывает; как никто никогда не зарабатывает право на то, чтобы его любили. А быть прощенным - это всегда значит, что кто-то тебя достаточно полюбил, чтобы взять на себя твой грех и его изжить в себе.
Спаситель говорит каждому из нас: "TЫ иди за Мной". И это Он говорит, если только мы прошли через это огненное переживание, сгорели во стыде, приняли, согласились на ту невыразимо острую боль, которая может нас постичь, когда мы сознаём свою греховность.
И тут начинается радость, покаянная ра-дость.
Это - завершение покаяния, новая жизнь, обновленность, рождение свыше; пусть частич-ное, пусть только начало вечной жизни, но вечной жизни, пришедшей в силе, покоряющей всего человека.
Следуя учению Спасителя и Его Апостолов, мы верим, что в таинстве покаяния врачуются духовные болезни человека, совершается духовное очищение, и христианин, получив отпущение грехов, снова становится невинным и освященным, каким он был после крещения. Уничтожаются грехи человека, влекущие его вниз, притупляющие его ум, сердце и совесть, ослепляющие его духовный взор, обессиливающие его христианскую волю, и одновременно восстанавливается его живая связь с Господом Богом и с Церковью. Облегченный от тяжести грехов, человек вновь оживает духовно и становится способным укрепляться и совершенствоваться в христианской жизни.
Таинство покаяния состоит из двух основных действий: исповедания перед пастырем Церкви своих грехов и молитвенного прощения и разрешения их, произносимого священнослужителем. "Исповедание" - т.е. произнесение вслух - есть необходимое выражение покаяния. Что же такое покаяние? Покаяние есть не только сознание своей греховности или простое признание себя недостойным; даже не только сокрушение и сожаление о допущенных падениях и слабостях и не только раскаяние (хотя все эти чувства должен испытывать кающийся). Но покаяние есть решимость бороться со своими дурными наклонностями и напряжение воли к исправлению. Покаянное состояние души соединяется с прошением помощи Божией для борьбы со своими дурными наклонностями.
Такое сердечное и искреннее покаяние нужно для того, чтобы действенность этого таинства простиралась не только на снятие грехов, но чтобы в раскрытую душу входило благодатное лекарство, недопускающее ей вновь погрузиться в греховную грязь.
Само перечисление вслух своих духовных болезней и падении перед духовником - или исповедание грехов - имеет то важное значение, что в нем преодолеваются гордыня, - главный Источник грехов, и уныние от сознания безнадежности своего исправления. Выявление греха приближает нас к извержению его из себя. Приступающий к таинству покаяния готовит себя к нему молитвенным подвигом, постом и углублением в самого себя с целью увидеть свою греховность и оплакать ее.
Навстречу кающемуся христианину идет милость Божия, свидетельствующая устами пастыря-духовника, что Небесный Отец не отвергает идущего к Нему, как не отверг блудного сына и кающегося мытаря. Свидетельство это заключается в словах особой молитвы и особых разрешительных словах, произносимых священнослужителем.
Как надо исповедоваться? Исповедуйся, словно это твой предсмертный час. Исповедуйся, словно это последний раз, когда на земле ты сможешь принести покаяние, прежде чем вступить в вечность и стать перед Божиим судом, словно это - последнее мгновение, когда ты можешь сбросить с плеч бремя долгой жизни неправды и греха, чтобы войти свободным в Царство Божие.
Во-первых, каждая исповедь должна быть предельно личной, моей, не какой-то общей, а моей собственной, потому что решается ведь моя собственная судьба. И поэтому, как бы несовершенен ни был мой суд над самим собой, с него надо начать; надо начать, поставив себе вопрос: чего я стыжусь в своей жизни? Что я хочу укрыть от лица Божия и что я хочу укрыть от суда собственной совести, чего я боюсь? И этот вопрос не всегда легко решить, потому что мы так часто привыкли прятаться от собственного справедливого суда, что когда мы заглядываем в себя с надеждой и намерением найти о себе правду, нам это чрезвычайно трудно; но с этого надо начать. И если бы мы на исповедь не принесли ничего другого, то это уже была бы правдивая исповедь, моя, собственная.
Если человек может прийти на исповедь и сказать: "Не знаю, что говорить", это значит, что человек никогда не задумывался над тем, чем он мог бы (а, следовательно, должен бы) быть, а только сравнивает себя со вчерашним днем или с другими людьми, которые так же плохи, как и он сам.
Божий суд не заключается в том, чтобы Господь измерял наши добродетели, чтобы Он расценивал нашу искушенность в предметах веры.
Мы знаем, что мы не всегда приносим радость и мир, правду и добро в судьбу людей; стоит окинуть взором ряд наших самых близких знакомых, людей, которые нас так или этак встречают, и делается ясным, какова наша жизнь: скольких я ранил, скольких обошел, скольких обидел, скольких так или иначе соблазнил. И вот новый суд стоит перед нами, потому что Господь нас предупреждает: то, что мы сделали одному из малых сих, то есть одному из людей, братий Его меньших, то мы сделали Ему.
И, наконец, мы можем обратиться к суду евангельскому и поставить себе вопрос: как судил бы о нас Спаситель, если бы Он посмотрел - как Он на самом деле и делает - на нашу жизнь? Последний суд над совестью нашей принадлежит не нам, принадлежит не людям, а Богу; и Его суд нам ясен в Евангелии - только редко умеем мы к нему вдумчиво и просто относиться.
Поставьте себе эти вопросы, и вы увидите, что исповедь ваша будет уже серьезная и вдумчивая.
Когда мы придем на исповедь, нам должен быть ясен не только суд нашей совести, не только суд людской, но и суд Божий. Но ясен не только как ужас, не только как осуждение, но как явление целого пути и всех возможностей, которые в нас есть: возможность стать в каждое мгновение и быть все время теми просветленными, озаренными, ликующими духом людьми, какими мы бываем иногда, и возможность победить в себе, ради Христа, ради Бога, ради людей, ради собственного нашего спасения то, что в нас чуждо Богу, то, что мертво, то, чему не будет пути в Царство Небесное.
Исповедь и постепенное очищение души должны происходить так, как происходят археологические раскопки. В каком-то месте - мы знаем - был город. Собираются люди, начинают снимать первый слой земли, и открывается вершина какого-нибудь здания: либо храма, либо капища, либо дома. В этот момент уже что-то видно. Дальше, по мере того как мы будем расчищать эту площадь от земли и разных наслоений, будет все больше и больше открываться, и каждый раз мы будет познавать больше. Так же и с исповедью. Мы должны начать с того, чтобы всмотреться хорошенько, вдуматься хорошенько в тот слой нашей души, который мы уже понимаем, о котором мы уже имеем ясное представление, и его представить Богу в покаянии и в благодарении. Затем, конечно, после того как этот слой очищен, открывается следующий. И так далее, до самых глубин души. Ожидать от человека, что он может исповедать глубинные грехи, о которых он еще не имеет понятия в своем духовном опыте... бессмысленно.
Приготовление к исповеди
1. Каким был общий эмоциональный "тон" (или "фон" прошедшего времени (скажем, полугода)? Был ли он светлым, темным, переменчивым, что преобладало? Есть ли новые причины, с которыми можно было бы этот "фон" связать? Или их не удается найти: почему? Не было ли чувства безотчетной тревоги, неясного беспокойства, постоянной неудовлетворенности, чувства слабости и истощения сил, соотносимо все это хотя бы как-то с верой и молитвой?
2. Что преобладало: чувство, что произошли какие-то потери, или чувство приобретения? Было ли ощущение серьезной неудачи в жизни или удачи? Если что-либо подобное имело место, поставим себе вопрос, что именно мы считаем (в глубине души) удачей или неудачей, можем ли из того и другого извлечь личный урок и связать со своей верой? Находит ли здесь личная вера подтверждение?
3. Приходило ли вам в голову оценивать свою жизнь вот в каком отношении: есть ли в ней радость, счастье, глубокое удовлетворение? Должны ли они быть, стоит ли затрачивать силы ради них? Почему? Не ограничивается ли жизнь раздвоением между "мне хотелось бы" и "но я не должен" или "мне придется"? Если да, почему мы легко уступаем окружающей жизни в своем праве на радость и счастье, в праве на некоторое "наслаждение" жизнью?
4. В каких обстоятельствах казалось для вас наиболее трудным быть честным и открытым в своих мыслях и эмоциях, и чувствах? Имело ли это отношение к какому-то внешнему идеологическому принуждению или к проповеданию веры или к чему-то еще? Трудно ли вам быть самим собой в "обычных" ситуациях, когда не требуется отчета в фундаментальном жизненном выборе? Где вам труднее - среди "верных" или "внешних"? Куда вас сейчас больше "тянет" и куда больше "тянуло" раньше? Почему?
5. Возросло ли ощущение внутренней свободы по отношению к обстоятельствам жизни? Удалось ли добиться уменьшения их гнета, или такой задачи не ставилось? Почему? Помогли ли здесь вера и молитва? Или же другие средства?
6. Если жизненная ситуация, проблема, лицо, группа или организация вмешиваются в вашу жизнь - теснят, принижают, бросают вам вызов, как вы склонны реагировать - принимать, вступать в борьбу, озлобляться, впадать в тоску, ненавидеть или уклоняться? Почему? Имеет ли такая реакция отношение к вере и надежде на Бога, к чувству собственного достоинства? Есть ли в вашей жизни желание борьбы и мужества?
7. Когда вы предоставлены самому себе, к чему вы склоняетесь:
а) продлить уединение или избавиться от него?
б) к тому, чтобы уходить мыслями в заботы настоящего, к сосредоточению на душевных болях, к уходу мыслями в прошлое или мечтами в будущее? Почему? Испытываете ли вы при этом успокоение, возбуждение, уныние, вдохновение? Почему? Склоняетесь ли вы при этом к размышлениям о событиях и итогах своей жизни в свете веры? Обращаетесь ли к молитве? Или к тому и другому приходится себя принуждать?
8. Есть ли у вас в жизни близкий друг? Почему это стало возможно или почему это не осуществилось? Если нет, может ли община (к примеру, наша) его заменить? Или ее назначение иное?
9. Опишите себе портрет себя, каким вы хотели бы себя видеть, и друзей - какими бы их хотелось видеть? Почему? Затем сделайте второй портрет - какими вы видите себя, жизнь, друзей, как они есть. В чем расхождение? Почему? Должно ли это расхождение быть устранено? Зачем? Каким путем?
10. Часто ли бывают в вашей жизни дела, которые хотелось бы начать (и доводилось начинать) с молитвы? Как вы думаете, почему?
11. Ясно ли вам основное жизненное призвание? Как бы вы это формулировали и высказали, если бы кто-то об этом спросил? Удается ли вам его реализовать и почему? Что мешает? Если бы Иисус сейчас прямо спросил вас, что вы считаете основным результатом своей жизни, нашли бы вы что сказать?
12. Удавалось ли вам совершать в жизни поступки из соображений любви, не обусловленной ничем? Если да или нет, почему? Какой духовный урок принесла вам удача (или неудача) в деле любви? Какое этому придавалось значение?
13. Приходилось ли вам кого-то в чем-то по-настоящему простить?
Есть ли кто-то (или что-то), кого (или что) вы простить не можете? Почему?
14. Когда по всем вопросам удастся сформулировать искренний и серьезный ответ, можно попросить ответить на следующие вопросы: есть ли в вашей жизни ясное ощущение личного присутствия Бога, Его личного вмешательства в ваши дела и судьбу? Ожидаете ли вы Его внимания и любви к себе или "по скромности" не очень ожидаете? Был ли в вашей жизни призыв Господа, обращенный лично к вам? Распознавался ли он в чем-нибудь? Было ли "касание" Св. Духа за это время? Была ли готовность и желание дать ответ? Какой шаг вам удалось сделать за это время? Прислушиваясь к Иисусу и Духу, можете ли вы сказать, что вы каждый день несколько раз или хотя бы раз за все это время в чем-то преодолели собственное сопротивление и сопротивление окружения ради любви, ради призвания, ради святости, ради Господа?
Списки греховВ наши дни вседозволенности издано много брошюр типа "Чинопоследование исповеди", "Таинство Покаяния" и тому подобных. Многие изданы без нашего благословения, хотя на первой странице и напечатано: "По благословению Святейшего Патриарха Алексия". В них можно встретить вопросы духовника или образец исповеди во всех грехах, начиная от помыслов и оканчивая уголовными преступлениями. Один пример для иллюстрации качества некоторых из этих брошюр. Можно, например, встретить упоминание о таком грехе, неизвестно, правда, против какой заповеди: "Тратила много времени на ненужную стирку белья". И это предлагается для подготовки к исповеди мирскому человеку, женщине, хозяйке?! Что же - бездельничать и ходить в грязи, это будет христианский образ жизни? Не у всех ведь есть сегодня возможность приобрести импортные автоматические стиральные машины. Читал ли составитель этой брошюры слова Апостола Павла: Кто о своих и особенно о домашних не печется, тот отрекся от веры и хуже неверного (1 Тим. 5:8)?
Печально, что некоторые священники, в основном иеромонахи, считая исповедь по таким брошюрам углубленной и исчерпывающей, активно пользуются ими при совершении Таинства Покаяния без учета возраста, пола, положения человека в обществе. Можно себе представить, как чувствует себя невинная пятнадцатилетняя девочка, когда, называя вещи своими именами, ей задаются вопросы о содомском грехе и тому подобном, или порядочная семейная женщина, когда такого рода духовник начинает расспрашивать об интимных подробностях ее супружеских отношений.
Причем это особенно характерно для младостарцев и монашествующего духовенства. Будет ли желание приступать к Таинству Покаяния еще раз у людей, прошедших такую генеральную исповедь? Думаю, что нет. Конечно, частично эти вопросы указаны в Требнике в обычном последовании о исповедании. Но там же сделана оговорка, что духовник должен задавать вопросы "со всяким разсудным испытанием смотря различие лиц и потому испытание творя: инако бо духовна, инако людина, инако монаха, инако мирска, инако юна, инако старца".
Святейший Патриарх Алексий II
Вопрос: По рукам православных верующих ходят брошюры, составленные как бы в помощь исповедующимся и содержащие перечень грехов. Среди упоминаемых там грехов (их может быть до двух тысяч) всевозможные извращения, о которых иные православные верующие даже и слыхом не слыхали. Насколько полезны или вредны подобного рода пособия?
Ответ: Я со всей определенностью и убеждением скажу, что подобные пособия вредны. Они должны бы быть запрещены, отняты у тех, у кого они есть, и совершенно иной подход должен быть предложен для подготовки к исповеди.
Первым делом я скажу, что никто не может прочесть две тысячи названий грехов и быть в состоянии себя определить среди них. Некоторые люди, приезжающие из России, приходят ко мне на исповедь со списками и начинают вычитывать. И каждый раз я их останавливаю и спрашиваю: "А вы знаете, что значит этот грех?" - "Нет, но он числится в списках, и так как я грешный человек, я его упоминаю"... Это не исповедь, это не только извращение, но оскорбление самого понятия исповеди, унижение исповеди.
Человек должен исповедовать свои грехи, это первое; он должен быть научен постепенно с большей тонкостью понимать свои душевные состояния, оценивать свои поступки и их исповедовать. Но исповедовать грехи, которые когда-то были просто записаны досужими монахами и вошли в списки, совершенно бессмысленно, это ничему людей не учит.
Как принцип, человек должен научиться исповедовать свои грехи, а свои грехи - это те, которые он сознает как таковые. Позже, когда он повзрослеет духовно, он найдет в себе еще другие грехи и основания исповедовать их. Поэтому мой совет был бы таков; чтобы человек стал перед свой совестью, перед лицом Божиим, перед судом своих друзей и знакомых, и поставил себе вопрос: что во мне недостойно ни меня самого, ни Бога, Которого я исповедую, ни общины, к которой я принадлежу, ни людей, которые меня считают своим другом? Человек должен все это продумать и знать: вот в этом я согрешил против самого себя, против тех людей, которые меня любят, против Бога, Который Свою жизнь отдал за меня, против Церкви, которую я уродую своими грехами, своей принадлежностью ей. И в этом смысле исповедь должна быть совершенно личная. Она неминуемо будет неполная, но она будет реальная. Она будет неполная в том смысле, что другой человек, более духовно зрелый или лучше наученный или более опытный найдет в себе, может быть, и другие грехи, но в данную минуту тот человек, который исповедуется, должен исповедовать свои собственные грехи.
Второе, что я хотел бы сказать: часто духовники советуют читать Евангелие или Послания, или даже Ветхий Завет и отмечать все те указания на греховность, которые там есть, и ставить перед собой вопрос: греховен ли я в этом или нет? И делая это, люди проходят мимо самых светлых моментов в Священном Писании. Мой совет им бывает и остается таким: когда читаешь Священное Писание, отмечай все те изречения Спасителя, все указания Апостолов, все места в псалмах, на которые ты отзываешься или с радостью, или с болью. С радостью в том смысле: Боже, как это прекрасно! Вот каким я хочу быть!.. - или с горем: Да, я это понимаю, это дошло до моей души, и - увы! - я не таков... Вот если отметить те места, в которых наша душа узнает самое прекрасное, что Бог ей открывает о ней самой, и то, что открывается ей о греховности, тогда человек может исповедовать реальные грехи. Реальные грехи, относящиеся к тому, что вы в себе нашли созвучного в Евангелии, заключаются в том, что я это понимаю умом, я это воспринял сердцем, меня это взволновало до глубин души - и я так не поступаю. В этом я не только нарушаю заповедь, объективную заповедь Божию, но я поступаю против того, что уже во мне созрело, против того, что я уже познал об истине духовной жизни и жизни с Богом. Вот это и надо исповедовать.
Также когда нас что-то поражает: ах, мне в голову не приходило, что это греховно, а я это делаю, или я об этом мечтаю, да, я понимаю теперь, что это грех, и я исповедую это. Вот в чем начало исповеди. Потом можно искать в наставлениях Отцов Церкви или у духовника каких-нибудь других указаний, но исповедь должна быть всегда моя собственная. И нужно помнить, что ни одна исповедь не может быть исчерпывающей. Думать, что человек может исповедать все, что в нем есть, иллюзия, потому что человек может исповедать только то, что он видит, а мы все полуслепые в этом отношении.
Ожидать от человека, что он может исповедать глубинные грехи, о которых он еще не имеет понятия в своем духовном опыте, потому только, что они значатся в списке, бессмысленно. Конечно, всякий из нас может сказать: Отцы Церкви говорят, что то или другое греховно; ну, значит, я грешен, потому что я даже понятия не имел о том, что это нехорошо... Но не в этом дело. На исповеди человек должен предстоять перед Богом во всей своей правде, а не в чужой правде. И поэтому такие списки только вредны.
А когда в этих списках еще значатся половые извращения, то рекомендовать подобные списки - просто преступление, свершаемое так называемым "духовником" против человека; потому что мы все знаем, как мысль вкрадывается в нас через слух, через зрение и как постепенно эта мысль охватывает наше воображение, как постепенно мы начинаем интересоваться этой мыслью и впадаем в искушение.
Я помню одного человека, - это было много лет тому назад, - которому священник дал список грехов, и этот циничный, неверующий человек вернул список со словами: "С каким интересом я этот список прочел! Мне в голову все это не приходило. Как это было интересно, как любопытно, и как я буду над этим думать и играть воображением!" Этого ли вы хотите, когда даете человеку список грехов? Можете ли вы с уверенностью сказать, что он его воспримет именно с покаянным чувством? Нет, не можете. Поэтому берегитесь этого.
митрополит Антоний Сурожский
Некоторые верующие, готовясь к исповеди, делают записи. Этот обычай, полезный сам по себе, при неправильном понимании смысла исповеди имеет отрицательное воздействие на душу кающегося. При подходе, требующем "рассказать все до мельчайших подробностей", у верующего вырабатывается отношение к исповеди как к рапорту перед Богом о допущенных грехах. На исповеди таких людей хорошо прослеживается желание зачитать все как можно быстрее (по недостатку времени) и полнее, чтобы что-то не упустить, иногда без всякого покаянного чувства. После исповеди такие люди часто подходят вновь и неоднократно, говоря, что забыли такой-то грех. При этом, как правило, они просят священника разорвать или сжечь запись, считая это действие чуть ли не главным тайносовершительным моментом всей исповеди.
Еще хуже, когда священник, взяв такую запись, прочитывает ее, либо, не читая, разрывает и, ни слова не говоря, читает разрешительную молитву. Человеку, дающему священнику написанный текст и говорящему при этом: "Прочитайте сами", следует объяснить, что грех исповедуется перед Богом, что самому священнику это знать неинтересно, а если и нужно, то только для свидетельства и для духовного совета, способствующего исцелению от болезни греха. Следует объяснить верующему, что исповедь - не отчет перед Богом, а тем более перед духовником о совершенных грехах, а запись - лишь памятка для самого исповедующегося. Не надо, гоняясь за дешевой популярностью, рвать или сжигать запись исповеди, а наоборот, надо объяснить, что разрывание бумажки никакого сакраментального значения не имеет, а является если не суеверием, то фарисейством ("согрешений моих рукописание раздери").
К сожалению, *мы часто рассматриваем Таинства статически, а их следует рассматривать динамически... Главное на исповеди - не слова, а осознание своей греховности, отпадения от Бога через грех, желание вернуться к Нему и не повторять ошибок прошлого. Следует сосредотачивать внимание не столько на прощении грехов, сколько на благодати для борьбы с грехом, подаваемой в этом Таинстве, и на ответственности за получаемую благодать: "От сих отныне должен еси блюстися, понеже вторым крещением крещаешися".
Как часто бывает подобное в нашей жизни! Человек хочет получить милость Божию, лишь формально исполнив ряд условий. Три дня попостился, вычитал каноны, исповедался – и он готов к принятию Святых Христовых Таин...
Один раз ко мне на исповедь пришел человек с пятью-шестью листами мелкого компьютерного текста. Посмотрев напечатанное, я спросил принесшего их: “Вы сами это готовили?” – “Нет, мне помогали сотрудники”. Эта “исповедь” готовилась так: взяли поучения Оптинских старцев, другие книги святых отцов, выбрали оттуда подходящее, просуммировали, обработали – и “исповедь” готова.
Человек, всю жизнь занимавшийся литературными компиляциями, даже не подумал о том, что подход к Богу должен быть иным. Поучителен и “пост” этого человека. Будучи моим знакомым, он позвонил мне с предложением вместе “попоститься” – у него очень уж замечательный стол. Каких там только яств нет! Меня это вначале насторожило, потом заинтересовало. Я принял приглашение и приехал. Застолье было действительно великолепным. Все постное – но это было более чем изобилие. Три дня поста для моего знакомого прошли прекрасно. Все необходимое и важное для этих целей он прочитал и записал на магнитофон, чтобы в любых жизненных ситуациях можно было без труда найти нужное и прослушать. После такого “поста” он причастился и очень довольный отправился домой, ожидая Божией милости.
Через неделю у него появились серьезные претензии: “У меня ничего не изменилось, хотя я все выполнил. Где я мог допустить ошибку?” Мой знакомый сильно огорчился – и поникло лице его.
Исповедь обычно происходит до начала литургии, в то время, когда в храме читаются часы или служится утреня. Если в храме не менее двух священников, исповедь может быть в начале обедни - один служит, другой исповедует. Когда в храме много народа, совершается общая исповедь. Священник перечисляет грехи, а мы мысленно каемся в них перед Богом; если на душе есть какой-либо грех, который священник не назвал, надо подойти после всех, чтобы не задерживать других, и сказать о своем грехе. Необходимо помнить, что ограничиваться только общими исповедями нельзя. Они обязательно должны перемежаться с частными. Когда мы хотим исповедаться, надо прийти в храм пораньше и сразу стать у того клироса, где в этот день будет происходить исповедь (там уже обычно приготовлен аналой), чтобы во время службы не переходить с места на место. Исповедь состоит из следующих частей:
1. Молитв священника;
2. Слова священника к кающимся;
3. Исповедания грехов перед крестом и Евангелием, которые лежат на аналое;
4. Советов и указаний священника или, если он считает нужным, епитимьи;
5. Разрешительной молитвы.
Когда священник читает разрешительную молитву, он накрывает голову кающегося епитрахилью; кающийся низко наклоняет голову, затем прикладывается к Евангелию и кресту. При этом он вспоминает, что в Евангелии написан Закон Божий, который он нарушил, а крестом Христовым изглаживаются грехи кающегося. Разрешая кающегося от грехов, священник делает это не своей властью, а властью Христовой, данной ему в таинстве священства. Труд священника на исповеди Св. Церковь сравнивает с трудом врача - мы приходим в духовную врачебницу, и для того, чтобы не уйти неисцеленными, мы должны учиться точно называть свои грехи, чтобы духовный врач мог назначить нам правильное лечение. Готовиться к исповеди следует заранее, дома, проверяя свою совесть по десяти Заповедям блаженства. Если мы скрываем что-нибудь на исповеди, то мы грешим не против человека-священника, а против Самого Христа. В этом случае и разрешение священника и само причащение - "в суд и осуждение".
Господь не прощает, пока человек не захочет новой и лучшей жизни, не решит встать на путь борьбы с грехом и трудного возврата к "образу неизреченной славы" в самом себе. Мы знаем, что по человеческой холодности и здравой оценке наших сил - это невозможно. Но на это "невозможно" Христос уже ответил невозможное нам возможно Богу... От нас требуется желание, стремление, решение. Господь поможет.
Тогда и только тогда становится возможным разрешение, ибо в нем исполняется все предшествовавшее ему: приготовления, усилия, медленный рост раскаяния в душе. Повторяю, с православной точки зрения нет подлинного разрешения там, где нет раскаяния". Бог не принимает человека, не пришедшего к Нему. А "прийти" - значит раскаяться, обратиться, переоценить жизнь и себя. Видеть в разрешении грехов только власть, присущую священнику и действенную, когда бы ни произносились слова отпущения, означает отклонение в сакраментальную магию, осуждаемую
всем духом и преданием Православной Церкви.
Поэтому отпущение грехов невозможно, если человек, во-первых, не православен, т. е. открыто и сознательно отрицает основные догматы Церкви, если, далее, он не хочет отказаться от очевидно-греховного состояния, например, жизни в прелюбодействе, нечестного ремесла и т.д., и, наконец, скрывает свои грехи или же не видит их греховности.
Но при этом нужно помнить, что отказ в разрешении грехов не есть наказание. Даже отлучение в ранней Церкви было связано с надеждой исцелить человека, ибо цель Церкви - спасение, а не суд и приговор… Священник призван к углубленному вниманию ко всей судьбе человека, должен стремиться обратить его, а не "применить" к нему соответствующий параграф отвлеченного закона. Пастырь добрый оставляет девяносто девять овец для спасения одной. И это дает священнику внутреннюю пастырскую свободу: в последнем счете решение принимает его совесть, озаренная Духом Святым, и он не может удовлетвориться голым применением правил и предписаний.
Надо еще помнить, что на исповеди священник - не судья. В коротком обращении, которое священник произносит в начале исповеди, говорится: "Не усрамись передо мной, я только свидетель, ты говоришь со Христом"... Но почему нужен свидетель? Чтобы ответить на этот вопрос, надо выяснить значение слова "свидетель". У этого слова по крайней мере три значения. Представьте себе: вы идете по улице и вдруг видите драку. Подходит полиция и спрашивает: "Что вы видели?" Вам совершенно все равно, кто прав, кто виноват, вы просто говорите полицейскому то, что видели. Вы не защищаете одного, не клеймите другого, вы только описываете то, что видели ваши глаза или слышали ваши уши.
Есть другое состояние свидетеля - на суде свидетель за подсудимого или против него: он сделал выбор. Но есть и свидетель совершенно иного рода - это тот самый близкий нам человек, которого мы приглашаем быть свидетелем на нашем браке, свидетелем при самых таинственных и таинственных случаях нашей жизни, свидетель, которого мы хотим иметь с собой, когда самое дивное или самое страшное совершается с нами. Вот таковым является священник. Он - как друг жениха, который приводит жениха к у невесте или невесту к жениху. Он друг Жениха в том смысле, что он присутствует на тайне встречи Бога и кающегося человека. Это самое дивное, что можно себе представить. Бог его приглашает присутствовать при этой глубинной встрече, при этом браке живой души с Живым Богом. И с каким же чувством должен стоять священник! Как он должен понимать, что он только свидетель, - не в том смысле, что он сторонний человек, которому дано видеть что-то, но что он приглашен участвовать в этой тайне брачной встречи... И раз так, то он должен понимать, что встреча происходит между Спасителем и кающимся, что сам он, друг Жениха, приводит кающегося, как невесту, и стоит в изумлении, в благоговении перед этой тайной.
* * *
В Таинстве Покаяния священник не является ни "прокурором", ни безгласным и пассивным свидетелем. Он - образ Христа, т. е. Того, Кто принимает на себя грехи мира, носитель того безграничного милосердия и сострадания, которое одно может раскрыть сердце человека. Митрополит Антоний (Храповицкий) саму сущность священства определял как сострадательную любовь. И покаяние есть Таинство примирения и любви, а не "суда" и осуждения.
Когда, преодолевая стыд и смущение, мы говорим духовнику о своих грехах, мы совершаем тот малый "подвиг", без которого искреннее покаяние будет неполным. Исповедующийся должен остерегаться мысли, будто, рассказывая духовному отцу о своих дурных делах и помыслах, он что-то теряет в его глазах.
Эта искусительная мысль мешает подлинному покаянию. Следует помнить, что благодать священства позволяет духовнику не утрачивать доброго отношения к кающемуся, даже если он совершил великий грех. Исповедь и беседа со священником вне исповеди - два плана общения; вне исповеди священник может говорить просто как человек, друг, помощник; у креста и Евангелия он - совершитель таинства.
Святая Православная Церковь признает, что нет греха человеческого, которого бы не могла омыть Кровь Господа Бога Спасителя нашего Иисуса Христа. Сколько бы раз ни повторился грех человеческий - Кровь Богочеловека может омыть его. Грехи всего мира ничего не значат перед всесвятою Кровию вочеловечившегося Господа, пролитой за нас. "Той же язвен бысть за грехи наша и мучен бысть за беззакония наша, наказание мира нашего на Нем, язвою его мы исцелехом" (Ис. 53, 5). Пребывает неисцеленным только тот, кто сам отвергает дарованное ему и всем человекам исцеление и спасение. Так обильно излилась на нас милость Божия, что самый тягчайший грех, повторенный человеком тысячу раз, может быть изглажен покаянием человека. Покаяние - вера, покаяние - признание искупления и Искупителя! Покаяние - усвоение себе заслуг Искупителя верою в Искупителя! Покаяние - самоотвержение! Покаяние - признание падения и погибели, объявших весь род человеческий! Покаяние - отречение от всякой добродетели человеческой! Всю надежду возлагает покаяние на Искупителя! Одни заслуги Искупителя имеют цену, необъятную цену! Без цены, без малейшей цены добродетели человеческие! Они заимствуют цену от веры в Искупителя, когда они - выражение этой веры, исполнение воли Искупителя! Покаяние восполняет собой недостаток добродетелей человеческих, присваивает человеку добродетели Искупителя! Бог дал нам покаяние в помощь нашей немощи. Ах, как многообразна и велика немощь наша! Иной человек ненавидит грех свой, но так привык ко греху, так безсилен для борьбы против него, что не перестает впадать в ненавидимый, мерзостный грех, увлекаясь насилием преобладающего навыка.
Самое коварное препятствие, которое чинит диавол, - это, конечно, безнадежность и отчаяние. Некоторые люди говорят: "Я совершил столько грехов, что нет мне прощения и спасения". Эта фраза совершенно антиправославна и противоцерковна, она не имеет никакого отношения к учению Иисуса Христа. Если член какой-нибудь партии, собрания, организации и так далее "согрешит", то есть нарушит правила, то его изгоняют, отвергают, ставят вне рядов этой партии. Но этого никогда не бывает в Церкви. Церковь - это больница, лечебница душ, потому мы и попадаем в больницу, что ищем исцеления. Для Церкви, как говорит преподобный Исаак Сирин, "не существует непростительного греха, а только нераскаянный". Нет такого греха, который бы не омывался слезами покаяния. На Страшном Суде мы будем осуждены не за то, что грешили, а за то, что не каялись. Святитель Иоанн Златоуст замечает: "Никто не должен отчаиваться в своем спасении. Ты согрешил? Покайся. Ты согрешил тысячу раз? Тысячу раз покайся". Преподобный Нил Подвижник говорит удивительную вещь, которая показывает беспредельную любовь Божию: "Влюбленный не желает так сильно свою возлюбленную, как Бог душу, покаяния которой Он жаждет". Следовательно, отчаяние и уныние - это очевидное измышление диавола, его последнее оружие. Святой Иоанн Златоуст говорит еще: "У диавола нет иного столь же сильного оружия, как отчаяние, и поэтому мы не столько доставляем ему радости, когда совершаем грех, сколько, когда отчаиваемся".
Верно, вы пишите общие грехи, в которых кто не грешен? А вы записывайте дела. Например, не пишите: я вздорлива, а запишите дело, в котором обнаружилась вздорливость... Так, сестра сказала слово неприятное, я рассерчала и побранилась... И если поладили, прибавьте: поладили, слава Богу, или: насилу поладили...
Еще: приглянулось мне лицо одного человека... и впечатление это осталось. Сознав, что это дурно, я старалась бороться и изгладила впечатление... (лиц не сказывать). Так и о всем.
Свт. Феофан Затворник
* * *
В наше время эти слова святителя стали для многих соблазном. Мы забыли, что свт. Феофан говорил эти слова в частном письме совершенно определенному лицу, и поэтому он говорил и действовал в этом случае как духовник, питающий именно этого человека с именно его проблемами. Слова эти говорились для того, чтобы общий покаянный настрой не заслонил конкретных грехов, чтобы уберечь человека от искушения не готовиться к исповеди ("во всем грешен, отпустите грехи..."). Сейчас люди забыли о том, что они грешны, и на первый план выступает задача исповедания страстей и их причин. А уж поборов основные страсти, можно вспомнить и слова святителя.
* * *
"Не лучше и другая крайность... Человеку, пришедшему на исповедь, внушают, что он должен вспомнить и рассказать каждый грех до мельчайших подробностей. И не только грех, но даже и помысел. Результат бывает плачевным: человек, отходя от исповеди, чувствует себя неисцеленным, а то и приходит в полное отчаяние, осознавая невозможность вспомнить абсолютно все.
Таким духовникам надлежало бы вспомнить первоначальное предназначение Таинства Покаяния. Здесь не требуется большой премудрости, надо только открыть Требник и посмотреть вопросы, задаваемые кающемуся в последовании исповеди. Изначально к этому Таинству прибегали в тех случаях, когда человек совершал смертный грех, через который отпадал от Церкви.
Что же касается грехов пожеланий, совершенных в мыслях (борьбы помыслов), то они открывались обычно на исповедании помыслов, совершаемом прежде в монастырях. Но исповедание помыслов не было связано с Таинством Покаяния - его принимал старец, порой не имеющий сана. При этом он давал наставления и, конечно же, не читал разрешительной молитвы, поскольку это была беседа.
В наши дни многие так называемые младостарцы, не имея должного понимания Таинства Покаяния, превращают исповедь либо в истязание кающегося, либо в беседу, длящуюся порой по часу с каждым человеком, невзирая на то, что стоит масса исповедников. В результате, как правило, задерживается начало Божественной литургии, а многие из пришедших на исповедь уходят без нее."
"Священник и сам грешный человек. Зачем я пойду к нему?"
К счастью, он именно таков, и потому может лучше понять нас и знает, как помочь. Ведь Сам Бог хотел, чтобы Ему служили люди несовершенные и грешные. На проповедь Он посылал Апостолов, а не Ангелов. Следует, однако, знать, что сколь бы ни был грешен священник. Таинство, которое он совершает, остается в силе. Ведь золото не теряет цены в зависимости от того, из чистых рук ты его получаешь или из грязных.
Допустим, происходит недолжное - перед тобой недостойный священник. Он не наставлял тебя в покаянии, он не рассказывал тебе об исповеди, хотя ты не пропустил ни одной службы, внимательно слушал проповеди и задавал вопросы. На исповеди он тебя совсем не слушает, отвлекается и думает о чем-то своем. Более того, он сам грешный-прегрешный, весь приход об этом сплетничает.
Имеет ли тогда силу свершенное таким священником Таинство?
На это есть очень простой и короткий ответ - да, имеет. При условии, однако, что ты сам действительно покаялся.
Сам Господь сказал о недостойных учителях: "Итак, все, что они велят вам соблюдать - соблюдайте и делайте. По делам же их не поступайте, ибо они говорят и не делают" (Мф. 23:3)
Перед исповедью и причащением необходимо простить всех обидящих и ненавидящих нас. И только тогда мы можем просить у Господа прощения своих грехов.
Спаситель дал ученикам своим молитву "Отче наш", в которой есть такая строчка: "И прости нам долги наша, как и мы простили (или прощаем) должникам нашим".
Он Сам же и пояснил эти слова: "если вы простите людям согрешения их, простит и вам Отец ваш Небесный ; если же вы не простите людям согрешений их, то и Отец ваш не простит вам согрешений ваших" (Евангелие от Матфея 6 14 -15).
vBulletin® v3.8.6, Copyright ©2000-2025, Jelsoft Enterprises Ltd. Перевод: zCarot